Уран в зеркале своей истории

Спотовая цена на уран упала глубже себестоимости многих рудников по всему миру, достигнув в начале ноября $18,75 за фунт.

Спотовая цена на уран упала глубже себестоимости многих рудников по всему миру, достигнув в начале ноября $18,75 за фунт. MINEX попытался разобраться, какие факторы влияют на цену, а какие – нет, и как работают правила игры на урановом рынке.

Спотовая цена на уран в начале ноября 2016 года упала до $18,75 за фунт. За 16 лет накопленная долларовая инфляция составила 28%. Если привести цену 2000-го года (средняя цена – около $8,3 за фунт) к цене 2016 года, то фунт урана стоил бы $10,6 — примерно в полтора раза меньше его реальной текущей цены.

Цены с января 1989 года по декабрь 1995 года и с мая 1997 года  по июль 2003 года, если не считать небольшого снижения с апреля 2000 по апрель 2001 года, находились в диапазоне $8-12 за фунт. Если ориентироваться на верхнюю границу диапазона, то в нынешних ценах фунт урана стоил бы около $15. Производители урана в частных разговорах называют ситуацию «ужасом, конечно». Однако такой она была 13,5 лет – пока  в начале 2000-х цена не стала постепенно (а затем стремительно) расти.

Насколько похожи ситуации 2000 года и 2016 года?

По воспоминаниям участников рынка, ключевые участники отрасли были почти те же: Cogema (которая затем вошла в состав Areva), Cameco, Росатом, Rio Tinto. WMC Resources Limited, которую в 2005 году купила ВНР, разрабатывала рудник Olympic Dam. Но не было Казахстана с 40%-ной долей рынка и самыми дешевыми на сегодняшний день рудниками (по данным отчета Uranium One за третий квартал 2016 года, «совокупная средняя себестоимость реализации составила $7 за фунт». Не было крупнейшего в мире подземного рудника Cigar Lake, где себестоимость (правда, без учета капзатрат), по информации СЕО компании Тима Гитцеля, составляет «ниже $20 за фунт».

Была ли, в сопоставимых ценах, выше себестоимость, сказать сложно. UxC таких исследований в то время не проводила, в отчете ОЭСР (так называемых «Красных книгах»), выпущенном в 2001 году, эти данные не приводятся. Однако известно, что в 1999 и 2000 годах, когда цены на уран не превышали $10 за фунт, Cameco сократила объем производства на Rabbit Lake с 4,49 тыс. тонн в 1998 году до 2,7 тыс. тонн в 1999 году и 2,79 тонн в 2000 году. «Резкое сокращение… — это результат уменьшения производства, введенного Cameco в ноябре 1998 года, которое включает приостановку горных работ и сокращение дробления руды на Rabbit Lake. В августе 2000 года Cameco объявила о временной остановке добычи на Rabbit Lake в течение 2001 года. В результате, когда существующие запасы руды истощатся (предположительно, в июне 2001 года), мельница будет переведена в режим готовности примерно на год, в зависимости от рыночных условий», — сообщалось в «Красной книге» за 2001 год.

Таким же образом компания поступила и в апреле 2016 года после того, как в начале 2016 года цены на уран упали ниже $30 за фунт.

По-видимому, предсказать движение цены на уран не представляется возможным, причем не только журналисту, но и инвестбанкам, и специализированным компаниям-консультантам. Прогнозы американской UxC считаются одними из самых авторитетных в отрасли. Однако «При этом разброс по крайним вариантам может составлять до 100%», — отмечается в книге «Уран: геология, добыча, экономика», выпущенной ОАО «Атомредметзолото» в 2012 году. Ценность таких прогнозов для практической деятельности уранодобывающих компаний представляется проблематичной.

Ценовые прогнозы International Nuclear Incorp (INI), Royal Bank of Canada (RBC) и Global Mineral Research (GMR), приведенные в книге, также не соответствовали действительности.

 

 

Тем не менее, факторы влияния на цену на уран все же существуют, поэтому можно попробовать хотя бы определить степень этого влияния.

Общеэкономическая ситуация и цена на нефть

Есть мнение, что цены на уран коррелируют с ценами на нефть. Связь обнаружилась в период нефтяного кризиса 1973-1975 годов. Но пик цен на уран пришелся на 1975 год, когда собственно нефтяное эмбарго ОПЕК уже снял, но цены на металлы, продовольствие и другие товары продолжили расти. На этой волне вырос и уран. В дальнейшем же помесячный график цен за последние 30 лет показывает, что происходит наоборот: цены на уран взлетают и падают раньше, чем цены на нефть.

 

 

Скорее всего, что цены на уран реагируют не столько на нефть, сколько на важные изменения и, в целом, тенденции в мировой экономике. Например, уран не отреагировал на второй нефтяной кризис (1978 год). А предкризисный пик 2007 года – это не столько история спекуляций самого урана, сколько, как и в 1975 году, участие в истории взлета цен практически на все металлы, которые отреагировали на экономический рост в целом.

Пока же и ОЭСР, и МВФ свои последние прогнозы только ухудшили. ОЭСР в сентябре 2016 года снизил прогноз роста мировой экономики в 2016 и 2017 годах (по сравнению с июньской оценкой) на 0,1% (до 2,9% и 3,2% соответственно). МВФ в октябре также снизил оба прогноза на 0,1% до 3,1% и 3,4% соответственно (по сравнению с апрельской оценкой).

Важно также, за счет чего именно будет расти экономика. Ниша атомных электростанций – это «зеленая и большая» энергетика (в отличие от «зеленой и малой» энергетики из возобновляемых источников), которая нужна для крупных долгосрочных проектов развития или больших городов в озабоченных экологией странах. Возможно, положительным знаком тут будут решения ядерных держав (прежде всего, в Великобритании и Штатах после неожиданных Brexit’а и выбора Дональда Трампа президентом США) по расширению своих парков АЭС. Пока сигналы неопределенные: «Трампу нравится ядерная энергетика, и он может поддержать АЭС, так как у них нулевые выбросы. Но, — заявил источник Bloomberg, — мало что можно сделать, чтобы дать обратный ход экономическим вызовам, которые, как и в случае с угольной энергетикой, являются результатом низких цен на природный газ, которые снижают оптовые цены на электроэнергию».

В США действует крупнейший в мире парк атомных реакторов. По данным МАГАТЭ, в Штатах в настоящее время действуют 99 реакторов, 4 находятся на стадии строительства. В этом году был заглушен реактор на АЭС Fort-Calhoun. По данным портала atominfo.ru, в следующем году может закрыться FitzPatrick, еще в течение нескольких лет —  АЭС Clinton и АЭС Quad Cities.

 

Спрос и предложение

Из сопоставления цен на уран и объемов производства (данные NEI из доклада Тома Пула, сделанного в апреле 2013 года) видно, что производство реагирует на изменение цены с отставанием в несколько лет при понижении цен и быстро – при повышении.

 

На изменения со стороны предложения цены на уран не реагировали в течение последних 35 лет – ни на политику «Трех рудников» Австралии (цены в тот период, наоборот, упали), ни на запуски / аварии на рудниках в последние годы. Сопоставление графиков потребления и производства (также из доклада Тома Пула) показывает, что, начиная с 1990-х годов потребление и производство сложно назвать коррелирующими.

Со стороны спроса корреляция между ценой на уран и конечной стоимостью атомной электроэнергии есть, но влияние незначительно. По данным калькулятора, предложенного World International Service on Energy, изменение в цене урана вдвое от нынешней (до $36,5 за фунт), конечная цена топлива вырастет лишь на 17%. По данным NEI, доля топлива в структуре себестоимости производства электроэнергии на американских АЭС в течение последних 13 лет составляла около 20% (колебания около 1%). Можно подсчитать, что изменение в цене урана вдвое изменит конечную себестоимость электроэнергии лишь на 3,4%.

История уранового рынка показывает, что единственные события внутри отрасли, которые влияют на цены, — это аварии (Three Mile Island (1979), Чернобыль (1986), Фукусима (2011). Однако оценить собственно их влияние сложно, потому что на последствия аварии накладывались общеэкономические тенденции. Так, например, за год, прошедший с марта 2011 года цена на уран потеряла $11,6 за фунт. Именно в этот период принимались решения по остановке реакторов в Японии, Германии и Швейцарии. Но еще на $11,4 цена упала буквально с марта по ноябрь 2012 года, когда решения по остановке реакторов уже были учтены рынком. Но в это время стали снижаться цены на металлы, а недопреодоленный финансовый кризис стал общим местом в высказываниях на экономическую тематику.

Возникает вопрос: если на общеэкономическую ситуацию и аварии повлиять сложно, то можно ли вообще влиять на цены на урановом рынке.

 

«Урановый ОПЕК» и государства

Поскольку уран и атомная отрасль – стратегическая отрасль, можно предположить, что на ситуацию могут повлиять государства. Идея создать структуру, подобную ОПЕК, для того, чтобы иметь возможность влиять на объемы добычи и ценообразование, дистанцируясь от спотовых цен, существует в отрасли, в том числе – в уранодобывающих компаниях.

«Хорошая, конечно, идея», — признал источник MINEX в «Росатоме». Но он отметил, что если создавать такую структуру на уровне компаний, вероятно, возникнут обвинения в картельном сговоре. Подобным же образом прокомментировал идею и  представитель Cameco Горд Струтерс: «Это возможно, но не будет практически осуществимо из-за большого количества игроков на рынке ядерного топлива и того факта, что многие госструктуры коммерчески не заинтересованы в этом. Кроме того, существует, вне всякого сомнения, определенное количество юридических и антимонопольных ограничений, которые следует учитывать, рассматривая подобные вопросы».

Более того, именно потому, что уран и атом – сфера большой политики, урановый ОПЕК и невозможен: «Атомный ОПЕК надо давно создавать вообще по всей отрасли, не только по урану. Но… нереально, атом это высокая политика, и никаких формальных организаций, подобных ОПЕК, у нас не допустят», — считает редактор портала atominfo.ru  Александр Уваров.

Представителям рынка, работающим в отрасли более 20 лет, участие государства в решениях уранодобывающих компаний в 2000 году не показалось драматично отличающимся от нынешней ситуации. В настоящее время правительства, профильные ведомства и «атомные» госкомпании (Китай, Казахстан, Индия, Россия и так далее) договариваются о поставках, о развитии тех или иных переделов, о строительстве или расширении станций и рудников, но не предпринимают действий, напрямую влияющих на спотовую цену.

 

Большой спот

Считается, что на спотовом рынке обращается 10-30% от общего объема продаваемого урана. Хотя, как пояснил в интервью в мае 2016 года Тим Гитцель, в различных сделках может участвовать один и тот же физический объем урана, поэтому достоверно оценить объем этого рынка невозможно. «Количество урановых сделок столь мало, что мы не видим прибыли, которую можно извлечь из цены на тысячах сделок, как это происходит с другими торгуемыми сырьевыми товарами», — отметил Горд Струтерс.

Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: сегмент, подверженный сильным колебаниям именно потому, что он небольшой (в отличие, например, от нефтяного), может навязывать ценовую, маркетинговую и инвестиционную политику всему урановому рынку.

Значение спотового сегмента рынка растет. Так, Cameco объявила в своем отчете за третий квартал 2016 года о том, что получила доход от прекращения контракта. По-видимому, речь идет о неустойке / штрафных санкциях, выплаченных за расторжение контракта. В таком случае получается, что покупателю уже выгоднее расторгнуть долгосрочный контракт и выплатить неустойку, а затем (при необходимости) оформить новый контракт, нежели продолжать оплачивать старый.

Сейчас покупатели предпочитают заключать контракты с поставкой в течение года или двух. А поставка в течение года, по правилам Trade Tech, учитывается именно как спотовый контракт.

Косвенное подтверждение важности спотового рынка для крупных компаний – тот факт, что «Казатомпром» объявил о создании собственной трейдинговой компании.

По-видимому, и спасаться спотовый рынок будет спотовыми методами. Пример уже есть: канадская публичная компания Uranium Participation Corporation (TSX: U) в начале ноября объявила о том, что заключила сделку по покупке 560 тыс. фунтов закиси-окиси (254 тонны) по цене выше текущей спотовой — $20,57 за фунт. Объем сделки небольшой, но важны два обстоятельства. Во-первых, у компании уже есть солидный запас желтого кека (4, 3 тыс. тонн). Во-вторых, деньги на сделку канадской компании дал консорциум инвесткомпаний. Возглавляет его Cormark Securities Inc, входят в него Dundee Securities Ltd., Scotia Capital Inc. и TD Securities Inc. Консорциум выкупил 5,2 млн вновь выпущенных акций, заплатив за них чуть больше $20 млн. Большая часть этих денег, по условиям сделки, будет направлена именно на покупку закиси-окиси и гексафторида урана.

Участники рынка усомнились, что консорциум — это последнее звено в цепочке передачи денег. Но важен сам факт, что есть структуры, которые предпочли купить уран, и даже дают на это деньги трейдеру, войдя в его капитал. Для рынка это хороший знак.

 

Автор публикации: Ирина Дорохова

Первоисточник: http://minexforum.com